Выход есть, только вряд ли он расположен там же где и дверь.
Стены как пластелин - стиснулись плечом к плечу и взяли меня в своё квадратное окружение..Кажется что они вот вот шагнут к центру и превратят меня в кровавый кубик галины бланки с человеческим вкусом*New*.. но нет, они молча смотрят на своего пленника со всех сторон, изучают, выслушивают, сложив руки на груди в форме знака бесконечности.
С безразличным выражением морщин нависают громоздкостью своего бетонного состава над моей головой, сужают расстояние дальнобойных полётов взора, давят своей чёткостью границ, своей простотой линий, своей неестественной симметрией прямых плоскостей..
Эти безмолвные стражи – полностью блокируют попытки потрепать за щёки соседа по одноэтажным квартирам, утихомиривают назойливое, каждодневное любопытство заглянуть дальше позволенного, дальше допущенного.. и в тоже время создают искуственный неприступный карцер, защищающий от заоконных бойких ветров, отстраняющий еденицу от милионов, от милиардов практически аналогичных цифр, живущих в своих квадратных метрах, живущих в своих безразличных мозгах..
*Тут надо сделать маленькие лирическое отступление и рассказать про арифметику, которая совсем, совсем не властвует в царстве живых едениц.
Если по математике нас учили, что 1+1=2, то в этом мире 1+1 по прежнему будет ровняться 1+1 только с остатком в виде каких-то непонятных наукам эмоций.
По каким-то законам сохранения энергии - этот остаток должен быть как-то объяснён и разложен на составляющие, но увы, моя необразованность не позволяет написать объёмного эссэ по происхождению остатков) могу лишь предположить как эти остатки сохраняются.
Предположение следующее: остатки перекидываются от одной еденицы к другой, от другой - к одной, и обе еденицы питаются этими странными чуствами) по-моему логично)
и по-моему было бы так же логично сделать неизмеримо-длинную цепь, составленную только из плюсов и цифр, но увы плюсов мало а цифр много..или же плюсы специально кто-то прячет, рассоединяя их для количества на минусы?*
Закончим отступление, вернёмся к карцеру, который защищает от многих злых помыслов, от многих несусветных, острых поступков, но не защищает еденицу от одного из главных врагов - самого себя.
От себя единственного не укроет никто, даже грамотный психиатр не всегда сможет зашлейфовать страхи.. и стены это видят..стены знают статистику, которая глазит что 1 процент населения подвержен шизофрении, они могут чуствовать этот завальированный, малопонятный страх, они могут питаться им и запоминать любые его колебания.
Тесно и душно становится в кольце странного бетона с двумя прощелинами - окном и куда-то убежавшей дверью. Так душно, что я таююю, таююю и капаю на половик ошмётками собственного тела, ласкутами своего же кожанного покрова. Уже начинаю сползать по стулу к блоку питания, к спасительному вентилятору, который гоняет воздух в предпочитительную сторону. Если плавиться грамотно без потери пульса, то можно успеть освежиться и снова встать на ноги, но почему-то расположение рук к стен - меня пугает, странно, но наверное так и должно быдь)
Люди издревле привыкли подчиняться вышестоящим. Будь то вождь или шаман племени, будь то царь (король, император), будь то президент. И часто эти люди выполняли самые ужасные приказы: расстреливали толпы людей, вырезали мирные
деревни, казнили преступников (а точнее тех, кого назвали преступниками), бомбили мирные города, выжигали напалмом селения. И эти жертвы ни в чём не провинились перед палачами, даже часто они абсолютно не были знакомы. Сущность такого подчинения, когда одни люди готовы приносить страдания другим, исследовал американский психолог Стэнли Милгрэм (Stanley Milgram). Он провел за свою жизнь немало экспериментов, самый известный из которых будет описан здесь.
Милгрэм подал объявления в газету примерно такого содержания «требуются добровольцы. Оплата 6$/час». Добровольцев назначали «учителями», они должны были протестировать «ученика» на знание выученных слов (их сначала с помощью «учителя-добровольца» и заучивал «ученик»). Перед «учеником» ставилась задача заучить список иностранных слов. «Ученик» садился за своеобразный электрический стул. Если он ошибался, то «учитель» должен был наказать его, приведя в исполнения один из 30 рубильников, первый бил на 15 вольт, последующие увеличивали напряжение с шагом в 15 вольт до 450. Также в эксперименте присутствовал «руководитель» - сам Стэнли Милгрэм. «Руководителя» отличал белый халат и то, что он представился добровольцу руководителем.
Официально считалось, что это - научный эксперимент, в ходе которого изучаются способы запоминания. Был договор, что "учитель" мог отказаться от своей роли на любом этапе эксперимента (с потерей «зарплаты»).
Реальность же эксперимента была совершенная иная. Милгрэм пытался понять, какое количество обыкновенных, психически здоровых людей, в которых были как и мужчины, так и женщины, дойдут до 450 вольт, то есть причинят реальный вред другому, незнакомому им человеку – «ученику», по указке «руководителя».
«Учеником» был нанятый актер. Он искусно имитировал боль и страдания от ударов током. По «сценарию» он должен был довольно таки быстро перестать отвечать на вопросы, он должен был имитировать потерю сознания, конвульсии и прочее.
Перед экспериментом Милгрэм пообщался со знакомыми психиатрами, психоаналитиками и поинтересовался у них какой процент из 100 участвующих, опустят все 30 рубильников. Ответ был единодушный: 1 процент, и то это будет маньяк-садист.
В эксперименте участвовали, как и мужчины, так и женщины – все абсолютно нормальные, психически здоровые люди. «Руководитель» заранее предупредил, что ответственность он берет на себя.
Результат эксперимента был шокирующим. 63 человека из 100 дошли до 450 вольт, фактически пытая «ученика». Сам Стэнли Милгрэм так прокомментировал результат: «Нормальные, обычные люди готовы пойти на что угодно по команде власти».
Интересно было то, что «учитель» сам страдал фактически не меньше «ученика». Они умоляли остановить эксперимент, кусали губы, дрожали от волнения. Один из них стучал себе по голове кулаком и повторял «О Боже, пусть это, наконец, прекратится!». И всё равно продолжали переключать рубильники. Так же был вариант, когда присутствовали два «Руководителя». Они спорили: один требовал
остановить эксперимент, второй – продолжить. В такой ситуации испытуемый требовал согласованного приказа, пытался узнать кто из них главнее, и лишь после останавливал «пытку».
Как только власть начинает проявлять нерешительность, люди тут же пытается выйти из-под ее контроля.
Милгрэм заметил: «Если бы в США была создана система концлагерей по образцу нацистской Германии, подходящий персонал для этих лагерей легко можно было бы набрать в любом американском городке».
На эти эксперименты последовала жесткая критика среди журналистов, общества и других специалистов. Писали, что эти эксперименты не имеют никакого отношения к реальной жизни, что они «лабораторные». Общество почувствовало себя оскорбленным результатами таких экспериментов. Общество увидело свою трусость, бесхарактерность, равнодушие. На Милгрэма посыпались обвинения в аморальности, так как простые люди оказались поставлены в трудное положение. В лаборатории руководитель эксперимента выделялся только белым халатом, он не имел никакой власти перед испытуемыми. В реальной же жизни всё по-другому. Власть существует и в случаи неподчинения жестоко накажет провинившихся. Пешки убивают и калечат друг-друга по приказам короля.
Многие наверняка скажут, что ни при каких условиях не стали бы переключать рубильники. Но так ли это? Единственный способ проверить – это попасть в похожую ситуацию. 63 % попав в такую ситуацию, не смогли противостоять власти. Поэтому фразы, типа: «Я бы не стал!», «Я бы прямо сказал руководителю…» и прочие не имеют под собой оснований. Если подумать, в эксперименте присутствует очень распространенная дилемма: власти подчиняться нехорошо, а не подчиняться – тоже плохо. Сколько ещё людей погибнет от рук своих «братьев», сколько еще людей будут убивать и пытать невиновных перед ними людей. Мы передали государству право решать кто прав, кто виноват, и сами страдаем от этого. Мы передали государству право выбирать: кто будет жить, а кого следует убить. Но государство собственноручно не убивает. Оно передало эту «честь» на нас.
Итак, уничтожая целые народы, выжигая города и доставляя боль и страдания тысячам людей, мы также будем верить в свою невиновность и в необходимость наших зверств. Мы отдаем другим ответственность за свои поступки. Тогда нам становится легче. Мы отдаем свою судьбу другим, веря в надежную работу и социальные пособия, в пенсии и оплачиваемые отпуска. У людей современности не осталось мужество управлять своей жизнью и отвечать за свои поступки. Многие видят в подчинении и служение интересам государства свой долг. Высший долг. Такой долг в подчинении авторитетному «руководителю» возможно и видели «учителя». Всякий раз при «удара» тока «ученик» вскрикивал, дергался, жаловался, "терял сознание", но эксперимент продолжался. Люди выполняли свой "долг".
Палачи выполняли свой долг. Солдаты выполняли свой долг. Мы все выполняем свой долг.
Вот так картина, вот так скульптура, побитая кистями, помазанная воском
И чем сильнее абстрактнее шлёпать холст цветами из мольберта, тем больше левел апов схватишь из слов критиков и тем выше поднимется волна реакции голодной публики.
Допустим, буду писать связанно, с соблюдением норм и правил.
А допустим - мы этого не допустим.
Допустим.
Но что ж тогда, зачем дефисы? Зачем холодные кулисы?
ПО шаблону поднимаешь тело с мягкости и упругости кровати в род доме и плетёшься навстречу встрече. Навстречу встрече с собой и своими образами, с тобой и твоими представлениями, с собой и своим миром, с тобой и твоим мнением.
Я, ты – похож на маленький каучуковый шарик, без полостей внутри и без царапин снаружи. Такой монолитный кусок круглого, прыгучего вещества. Прыг, прыг по откосу вниз, по чёрному асфальту, разбитому пунктирной линией напополам. Прыг, прыг. И понеслась. Рикошетом по бульварам, рикошетом от пелёнок к простыням, от детсада к школе, от кроссовок к строгим туфлям и так далее.
Прыгаем и раздуваемся, а внутри некая субстанция, некое подобие газа.
Год, другой, всё больше и больше в своих линейных размерах, но всё менее плотный в собственной сердцевине.
Как результат – смерть от взрыва, вызванного слишком тонкой наружной оболочкой и слишком разряженной внутренней средой.
Бум и нету, остались только клочки каучука и зловоние газов вокруге.
Но это, наверное, всего лишь один вариант, полученный делением на ноль.
Как? Делить на ноль не рекомендуется? Да ладно вам, шутники, по-моему, это очень даже интересно делить вещи на нулевую составляющую.
Вот возьмем, к примеру, форточку! Разделим её на ноль и получим бесконечное число форточек, что противоречит главной идеи конструкторов – делать в каждом окне по одному главному проёму для вентиляции. Да и руки Папы Карло устали бы делать бесконечное число форточек в ограниченном оконном проёме. Да и бесконечность не вместилась бы в голове.
Но, пользуясь тем, что конструкторы, как и все люди, имеют право на ошибку – продолжаем дальше.
Другой вариант заключается в том, что ты невзначай подошёл к зеркалу своим профилем. Смотришь и говоришь:”Оуу, да, профиль шикарен, он воистину самый профильный профиль, ммм, я рад, что имею профиль, профиль рад, что имеет меня”.
Весьма удовлетворившись профилем – ты хочешь дать оценочную характеристику своему анфасу. Разворачиваешься на 90 градусов по часовой стрелке и видишь прямую линию.
Первая мысль:”Хуяк, где мои уши?”
Вторая мысль уже долбит по спине первую, а третья хочет протиснуться вне очереди, четвёртая ваще прикидывается беременной и просит попустить инвалидов вне очереди.
Почему инвалидов? Да потому что при обмазговании поцессов – 4-я мысль осталась без руки, без ноги и без глаза *прямо как истинный пират*. 4-я мысля полупрозрачна как приведение, но тем не менее тоже хочет излиться в мозг, подобно бурлящей воде, изливающейся в унитаз.
Первая мысль осталась без ответа, в анфасе ушей не найдено, всё досканално исследовано, но ничего похожего на уши не найдено!
Нету ушей, примите это за факт. Есть только прямая линия и всё, даже жирок с боков не свисает, его не видно, он слился с отрезком, отражённым в зеркале, с отрезком, который по худобе своей даст фору даже сгоревшей спички.
Возникает дилемма. Куда делся анфас?
В поисках ответы ты как юла вертишься около зеркала. Видишь профиль со следами отчаяния, но не видишь анфас, видишь профиль с отпечатком страха, но теряешь из виду линию в твой рост.
У меня б наверное началась истерика, в ходе которой разбилась бы любимая чашка и любимая ложка… но так как я – истеричка, а ты истинный мужланище, способный достать ответ даже из под твёрдой оболочки грецкого ореха - то истерики быть не должно.
В поисках правды – вылетишь на улицу к ближайшему встречному дворнику и увидишь такую же картину.
Дворник с метлой с одной стороны и чёрная линия с другой. Чёрная линия и дворник…дворник и линия…линия, линия…
Брызгаешь слюной во все стороны и щипаешь себя за ягодицы, чтоб удостовериться, что находишься не во сне. Но, к сожалению, кроме боли в ягодицах – ничего не чувствуешь.
Досадненько, досадненько, когда теряешь самообладание и связь с сегодняшней секундой.
Хочется воспользоваться подсказкой, но вторая и третья мысль уже задали свои ненужные, глупые вопросы, осталась тока четвёртая, которая проясняется как фотография в руках мастера. Потихоньку, не сразу. Неспеша, без резких движений. Время тянется как резина при высокой температуре.
И тут, и тут, и тут сенсация! Ты видишь ещё людей, ещё и ещё, они все односторонние, однобокие, двумерные!
Слово двумерность и шифровало в себе 4-я мысля.
Пока ты спал, пролетела какая-то неведанная бактерия и пространство из 3D превратилось в 2D, все стали как пакмэны, как сонники, сбежавшие из приставки дэнди. пэк, пэк, пэкмэны, гоняющиеся за белыми листочками. колода карт из пару милиардов составляющих.
И всё вроде становится на свои места, всё расставляется по своим полкам, только одна 5-я непроявившаяся мысль не даёт тебе покоя:”почему все новорожденные дети трёхмерны?”
ё, потихоньку так всё ломается) вот и бас получил закрытое повреждение внутренностей, молчит и ничего не говорит, его вены отошли от нужного положения)
теперь нужно ждать сварщика разрядника, который всё спаяет, склеет и починет)
пока нет сварщика - можно юзать чужие вещи)
можно юзать чужие вещи, чужие вещи и чужой фотик
хы
кстати, спонсоров надо знать в лицо)
лицо нужно знать, оно редко повторяеццо)
так вот собственно и он, соратнег с детства, мистер Поздей)
@настроение:
хы, пришёл годовалый юрок и пригласил на др)) весёлый тип этот юрок)
впишите в радиус губ большой шарик, круглый шарик, ведь этим часто пользуются, позитивизация проникает всё глубже в недра голов и стремится сообщить чьи-то приятные новости, чьи-то приятные слова)
как младенец, сначала радуюсь погремушке, встаю на корточки, ползу, ползу, ползу улыбаюсь, гыгыкаю, потом спотыкаюсь, падаю и пускаю слюни и зелёную сопелю
слюнявчика не найдётся?) или хотяб валерьянки пару каапель, пригодилась бы она)
ууаааа, я сделал какуууу, какууу))
-глупости, не правда ли?)
-конечно, мистер Гарисон!
-пнятно..
-пнятно..)
такие пустяки, вокруг такие простые пустяки) берём энное количество мгновенных значений пустяков и строем график изгибов и завихреней. Заковыристо получилось) усредним значения и получим почти прямую. Шаг влево, шаг в право - ниразу не расценивается как побег, можно ковырять как угодно, хоть по углам, хоть по спиралям, хоть по зиг загам) пьяная ходьба) никто не вправе запретить, только вот раскручиваться придёццо одному)
@музыка:
DISPREZZO - Questa sistema
@настроение:
оу, а на улице наступило лучшее времечко)
как любил выражаться наш препод под многозначущим именем Генрих:" c точки зрения банальной кухонной логики всегда найдётся тот, кто съест пирожок"
.
а ведь работает, работает логика то!)
НО не всегда)
ага.
это НО стало уже образом, оно повсюду, куды не крикни. Со всех сторон одни но, но, но, как буд-то коней гоним... Но то-то, но сё-то, но ещё и так, но ещё и сяк